Жуткая свадьба: как императрица Анна Иоанновна униженного князя на карлице женила

Императрица Анна Иоанновна, племянница Петра I, прославилась своими жестокими, дорогими и бесполезными гуляниями при дворе. Одной из самых масштабных забав, которые устраивала Анна Иоанновна, стала свадьба князя Михаила Голицына и шутихи-калмычки Авдотьи Бужениновой. На церемонию молодожёны приехали в клетке на спине слона, а брачную ночь, по слухам, провели в ледяном дворце в минус 30.

VK Гид приоткрывает историческую завесу и рассказывает о грандиозной, но людоедской придворной свадьбе с шутами и карликами.

Начало карьеры придворного шута

Жених, князь Голицын, был уже немолодым человеком. Свадьба в Ледяном доме состоялась в 1740 году, а Михаил Алексеевич родился ещё в 1687 году, то есть, ему было 53 года. Да и шутом он стал не сразу. Перед этим он успел съездить на учёбу во Францию, дослужиться до майора, жениться и завести двух детей. Но вот несчастье — его жена Марфа Хостовая — женщина из знатного и богатого рода — умерла. После её смерти князь Голицын уезжает в Италию и влюбляется в дочку трактирщика — Лучию. Путь к сердцу красавицы лежал только через законный, освященный католической церковью брак. Недолго думая, Голицын женится на итальянке и принимает католичество. Голицын после возвращения в Россию долго прятал свою новую жену-католичку от царицы. Но внимательная Анна Иоанновна прознала не только о браке с итальянкой, но и об отказе Голицына от православной веры. Князя сразу же вызвали в Петербург. После допроса с пристрастием обвинённого в отступничестве решили признать слабоумным. Так было проще оправдать его отказ от православия. По другой версии, Анна Иоанновна ненавидела знатный род Голицыных — те пытались ограничить её власть при восшествии на престол.  В XVIII веке в Европе нравы были жестокими, а законы суровыми. В том числе это касалось личной жизни подданных или их вероисповедания. В России, например, за богохульство власти могли сжечь человека на костре, а отступника от православной веры превратить в ничтожество. Так случилось и с князем Голицыным. За отказ от православия Анна Иоанновна сделала князя придворным шутом.

Князя, которого с того момента начали считать «дураком», превратили в штатного придворного шута, а его жену итальянку выслали из страны. Императрица приказывала каждому новоиспечённому забавнику (устаревшее слово, которое значит шут) находить животное, которое он будет пародировать: «Изображать обезьяну, петь петухом, мяукать и лаять умеют другие и делают это лучше тебя. Постарайся придумать своё!». До сих пор неизвестно, Голицын выбрал себе роль сам, или ему помогли, но в итоге у него появилось собственное лукошко, где он «высиживал» яйца как курица. Помимо этого, князь разносил квас придворным на балах. Его пинали, толкали, плевали в лицо. С тех самых пор Голицына начали называть «квасником». Это прозвище начали использовать даже в официальных документах. Как шут он должен был сносить постоянные оскорбления и насмешки придворных. Он не имел права отвечать им. Шута-князя считали самым униженным забавником при дворе. Французский философ А. Газов пишет: «Он потешал государыню своей непроходимой глупостью. Все придворные как бы считали своей обязанностью смеяться над несчастным; он же не смел задевать никого, не смел даже сказать какого-либо невежливого слова тем, которые издевались над ним...».

Подготовка к свадьбе

У императрицы была любимая шутиха – калмычка Авдотья Буженинова, колченогая карлица. Фамилию она получила, потому что была большой охотницей до буженины. Однажды любимая шутиха пожаловалась: молодость уходит, а мужа всё нет и нет. За глаза Анну Иоанновну называли свахой. Недолго думая, царица решает поженить Авдотью Буженинову и князя Голицына. Судьба униженного шута из знатного дворянского рода стала ещё печальней. Женитьба Голицына, который отказался от православной веры, носила назидательный характер. Венчание католика на крещёной калмычке утверждало незыблемость православия в империи.

Царица с энтузиазмом занялась организацией свадьбы. В Москве приказали найти «восемь баб молодых и столько ж мужей их, умеющих плясать, которые б собою были не гнусны, …из пастухов шесть человек молодых людей, которые бы умели на рожках играть». Придворные Анны Иоанновны начали готовиться к грандиозному маскараду, где должны были выступать представители разных народов, населявших империю. Был издан указ, что каждый губернатор должен привезти одну пару следующих народов России: «мордва, чуваша, черемиса, вотяки, тунгусы, якуты, камчадалы, остяки, мунгалы, башкирцы, кингисы, юнаки, кантыши, каракалпаки, арапы белые и черные и прочие, какие есть подданные российские <...> их платья, в чем ходят, и гербов на печатях или на других, на чем и на каких скотах ездят, оружия, музыкальных инструментов и национальных кушаний». Академии наук поручалось представить описания с рисунками различных народов в национальных костюмах и их музыкальные инструменты. Из Кунсткамеры было приказано передать в ведение церемониймейстера двора оружие, посуду и одежду сибирских народов. После свадьбы музею не сразу вернули экспонаты. Лишь через несколько месяцев Кунсткамера получила вещи, и то — не полностью, а лишь частично, притом в непригодном для экспонирования виде. Некоторые костюмы, а также посуду и оружие придворные решили оставить себе.

Свадьба двух придворных шутов

Само торжество организовывал дипломат и кабинет-министр Артемий Волынский. В день свадьбы к его дому съехалось около 300 гостей. Оттуда началось «шествие народов», к которому так тщательно готовились. Свадебный кортеж из «народов империи» следовал по всем главным улицам Санкт-Петербурга и мимо царского дворца. Во главе этого шествия ехал римский бог Сатурн на колеснице, запряжённой оленями. За ним следовал астрологический символ полярной звезды в коляске на восьми журавлях, следом, верхом на коровах, ехали пастухи и играли на рожках. Дальше шли музыканты с волынками и потешная гвардия в вывороченных наизнанку шубах верхом на козлах. Князя Михаила и Авдотью Буженинову закрыли в железной клетке, а её водрузили на настоящего слона. Их сопровождали арапы (чернокожие), ряженые жрецы и купидоны. Ко всему этому на санях, которые были запряжены свиньями, собаками, верблюдами, волами и козами, ехали представители туземных народов империи.

Празднество не обошлось без потешных стишков и частушек. Одну из од к «дурацкой свадьбе» сочинил поэт Василий Тредиаковский. Правда, написал он её не по своей воле: сначала он отказался участвовать в этом торжестве, посчитав, что свадьба между князем и шутихой аморальна. За отказ князь Волынский посадил его в тюрьму и избил. После издевательств Тредиаковский был вынужден написать эти строки: «Здравствуйте женившись дурак и дура,

Ещё и б…, то-та и фигура.

Теперь-то прямое время вам повеселится,

Теперь-то всячески поезжанам должно бесится,

Кваснин дурак и буженинова б…

Сошлись любовно, но любовь их гадка…»

Императрица решила, что брачную ночь муж и жена должны провести в ледяном доме. Зима в ту пору была суровой – температура держалась ниже 30 градусов мороза. Анну Иоанновну мало волновали последствия такой жестокой забавы, потому что пара могла просто напросто замёрзнуть.

«Построен был дом, который был длиною в восемь сажен, шириною в две сажени с половиною, а вышиною вместе с кровлею в три сажени, и гораздо великолепнее казался, нежели когда бы он из самого лучшего мрамора был построен, для того, что казался сделан быть будто бы из одного куска, и для ледяной прозрачности и синяго его цвету на гораздо дрожайшей камень, нежели на мрамор походил…»

Фасад собранного здания достигал 16 метров в длину, 5 метров в ширину и около 5 метров в высоту. На крыше стояли ледяные столбы и статуи. У входа выставили шесть пушек и две мортиры (подобие миномета). Кроме орудий, у входа установили ледяные статуи дельфинов: днем из их пастей били струи воды, подведённой из Невы, ночью — струи горящей нефти. У входа также красовался огромный ледяной слон с наездником. Вот какое впечатление произвёл на члена Императорской Академии наук Георга Крафтана ледяной дворец: «Новобрачных отвезли в ледяной дворец, а потом положили на ледяную кровать. Ко дворцу поставили стражу, чтобы муж и жена не вздумали сбежать. Точно никто не знает, как калмычке и её супругу удалось спастись. Но ходил слух, что Авдотья обменяла жемчужное ожерелье, подаренное императрицей, на теплый тулуп у караульного. Это, скорее всего, и спасло двух несчастных шутов.